|
Снова и снова смотрю на карту.
Океаны бескрайние,
гербарий материков,
острова-крошки…
Южная Америка —
попугай…
или окунь жареный.
Италия по размеру не каждой —
отыщи-ка
такую ножку.
Мадагаскару, наверное,
можно гордиться:
он ни на что не похож —
не наденут.
Скандинавия —
конечно, тигрица.
В Балтийском море
передние лапы греет.
Каспий — шотландский терьер
мечтательный,
сидит,
все глаза проглядел:
где там
моя Волга?..
А я всё смотрю,
всё карту рассматриваю.
И думаю:
как рек
на свете
много.
У каждого —
своя река,
верится.
Буг,
Брахмапутра,
Ока,
или Конго…
Даже Чертановка может стать
главной в сердце.
Но только…
Должно быть,
я упал с сарая…
Одна река мне не дает покоя.
Хочу в Сибирь.
И если этого края
Достигну,
То я хоть чего-нибудь стою.
Знаю,
Нева Петербургом славится.
А Эльба —
вообще река героическая.
Но только одна
мне безумно нравится.
Пусть даже
все строки здесь -
аллегорические.
Хочется воскликнуть,
всплеснув руками:
Да кто же
именем этим
тебя назвал?!!
Что, пора уже
сбросить с сердца камень
и срочно спешить на вокзал?
Нет,
я дойду до тебя ногами,
(руками?)
душою,
и чем-то еще.
Я истопчу
всю тайгу сапогами.
И будет так горячо
На сердце,
Что можно
всерьез опасаться
лесных пожаров,
бушующих
огненным морем,
не знающим берега.
Не бойся,
я, в общем-то,
тихий парень.
Что —
в мирных бы целях
мою энергию?
Эх! Прорублю
в вековой тайге просеку
и именем твоим назову.
А путь освещать буду
проседью
в своих волосах.
Я прорвусь.
Выйду к твоим берегам
священным
Паду на колени,
шепча неустанно
Имя,
Умоюсь —
свободный,
но все же пленный —
Водою твоей,
Слаще вод Иордана.
А после, лососем пройду все русло,
Как стихи, заучу все пороги
Великой реки русской.
Но тайны свои —
не откроешь до срока…
Скажите, якуты,
как вы заслужили
Такое великое,
редкое
счастье? —
На этих берегах
родиться и жить,
каждый день
ее видеть,
осенью
летом,
под солнцем,
в морозы,
в пургу
и в любое ненастье…
Я, оборванец, смешаюсь с вами
и снисходительно
вам позволю
смотреть на нее
косым глазами
и жить
здесь
тяжело,
но вольно
Пусть смотрят, ладно,
Глаз у них острый,
зверя бьют метко.
Но, хлебнув лишку
из фляги,
Я им шепну однажды,
что ты за река,
и чьи в лесу шишки…
Конечно, я всего лишь путник.
Но вы не знаете:
это моя река.
Так что,
любите "на полную"
своих якуток.
А ее —
лишь чуть-чуть
и издалека.
Подсматривать за тобой
с поросших елями скал —
Какая горькая утеха…
Чтобы никто никогда не узнал:
Ради тебя я приехал.
Ах, да —
пришел.
Я стал забывчивым.
Ведь годы идут,
а русло безбрежно.
Но греет меня,
что так отзывчив
Твой плеск речной
на мою тихую нежность.
В Сибири греть —
не каждый отважится.
А ты
справишься
с этим прекрасно.
Своим дыханием
можешь согреть каждого
до самого
Ледовитого
океана.
Сколько гордости
в твоей природе.
Сколько чувственности
и печали…
По-особому
солнце
на этой земле заходит.
А такого рассвета
нигде не встречал я.
Красоты твоих берегов
немыслимы.
Тут и Амазонка
тебе позавидует.
Все глажу
и глажу
изгиб твой в мыслях…
Прикосновения никто не увидит.
Я выйду к морю Лаптевых грустным,
Сознавая судьбы тиски.
И устроюсь простым грузчиком
В порту поселка Тикси.
Чтобы видеть
каждый день,
бледнея от ревности,
Как ты,
вытянув все свои рукава,
сливаешься
с одиноким морем северным,
Знаю,
ты даже в этом права.
Обнимай,
обнимай его за шею.
Твои воды смягчат
его суровый нрав.
На время
я отвернусь,
тихо млея
от вездесущих сполохов
карескалых
глаз.
Дельта Нила —
твоей —
не годится в подметки.
И брошенный камень
долго
порхает
до дна.
Знаешь,
я оттого
такой тихий и кроткий,
Что у меня —
во всей Сибири -
ты одна.
Я поднимусь на рассвете,
в ледяном тумане,
Не потревожив
сон людей и оленей.
И, встав лицом к тебе
и спиной к океану,
Только тебе
Прошепчу:
как ты прекрасна, Лена!..
|
